Актуальность и востребованность темы диссертации. Исследования геномного разнообразия популяций человека, сценариев формирования его генофонда являются одними из перспективных направлений современной генетики. Стремительный прогресс в этой области знаний позволил определить основные пути заселения континентов человеком. Особенно интересным в этом направлении представляется изучение народов Центральной Азии (ЦА), так как по своему географическому положению Центральная Азия является связующим звеном между Европой и Азией. Согласно историко-этнографическим и археологическим исследованиям, данный регион играл важную роль в древнем формировании и расселении предков современного человека по Евразии. Однако информация о народах Центральной Азии даже по «классическим» генетическим маркерам носит случайный, фрагментарный характер, и требует дополнительных масштабных исследований. Поэтому чрезвычайно важно обобщить и дать комплексную оценку новым и накопленным ранее данным о генофонде населения Центральной Азии, поскольку практически отсутствуют работы по комплексному анализу генофонда народов данного региона как сложной популяционной системы.
При изучении генетической структуры популяций человека используются различные подходы, позволяющие получить представление о подразделенности популяций, характере генетических взаимоотношений между ними. Среди последних важное место занимают подходы, основанные на оценке генетических расстояний между популяциями с последующим их анализом с помощью методов многомерной статистики. Для получения еще более наглядной картины взаимосвязей между популяциями по дендрограммам составляется «генетический ландшафт» местности, где описание генетической структуры популяций проводится с помощью эквидистантных фигур, последовательно объединяющих популяции в соответствии с их генетическими расстояниями друг от друга и создающих, таким образом, генетический ландшафт. Данный подход является не только инструментом для выделения границ элементарных популяций, но и может эффективно использоваться для определения границ и размеров популяции как естественноисторической единицы.
Мультигенетический ландшафт - это совокупность различных генетических систем, характерных для региона и этносов, которые, в свою очередь, располагают своим географическим ареалом, своими географическими и историко-культурными границами. Сквозь эти условные границы проходят потоки генов, но они менее интенсивны, чем в пределах границ ареала. Данные ограничения неоднозначны и изменчивы, но при этом абсолютно реальны. Выявить их можно, изучая, например, структуру брачных миграций. Поэтому антропогенез разных популяций неизбежно отличается друг от друга. Этногенетический состав имеет свойство меняться с течением времени, из поколения в поколение, а значит, есть необходимость в понимании структуры генофонда не только на данный момент времени, но и в изучении генетических процессов, которые формируют и реформируют генофонд. В связи с этим, изучение мультигенетических ландшафтов плотно соприкасается с демографией, медико-генетической экологией, антропологией, этнологией, археологией и историей народов, то есть с целым рядом сфер не только естественного, но и гуманитарного знания.
Изучение геномного разнообразия имеет значение не только для решения вопросов происхождения и генетической истории различных этносов, но также является основой для молекулярной эпидемиологии наследственных и мультифакторных заболеваний. Каждый регион характеризуется определенным набором наиболее распространенных, генетически детерминированных болезней. Для понимания причин распространенности тех или иных заболеваний в различных регионах, а также для разработки подходов ранней ДНК-диагностики и эффективной профилактики, первоначально необходимо проведение популяционных исследований, определяющих развитие заболевания.
Целью исследования является осуществить комплексную характеристику структуры генофонда коренных народов Центральной Азии, изучить их демографические, филогенетические и эволюционные особенности путем анализа генетического разнообразия мтДНК, Y-хромосомных (NRY), аутосомных, Х-хромосомных микросателлитов и иммуногенетических вариантов Helicobacter pylori (H.pylori) и вируса гепатита В (HBV).
В соответствии с поставленной целью решались следующие задачи исследования:
охарактеризовать иммуногенетические варианты H.pylori и HBV, выделенные у пациентов, живущих на территории Центральной Азии, с последующим сравнительным филогенетическим анализом региональных вариантов H.pylori и HBVс таковыми в других регионах мира;изучить генетическое разнообразие и степень генетической дифференциации популяций Центральной Азии по данным классических популяционно-генетических объектов - полиморфизмов мтДНК, NRY, аутосомных и Х-хр. маркеров;
оценить вклад западно-, и восточно-евразийских линий популяционного наследования в генофонд популяций Центральной Азии на региональном, этническом, суб-этническом уровнях и уровне элементарных популяций;
изучить характер взаимоотношений популяций региона по генетическому разнообразию мтДНК, аутосомных, Х-хр. и NRY маркеров с учетом этнографических, социальных и лингвистических данных;
провести оценку секс-специфической генетической структуры и социальной организации по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, Х-хр. и аутосомных маркеров в регионе;
установить древние пути миграций и сценарии формирования народов ЦА по данным полиморфизмов мтДНК, NRY, аутосомных и Х-хр. маркеров и иммуногенетических вариантов Н. pylori и HBV-,
путем сравнительного анализа всех изученных популяционногенетических параметров провести оценку этногенетического положения изученных популяций Центральной Азии в системе генофондов Евразии и мира в целом.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
впервые проведено исследование структуры генофонда 26 популяционных групп 6 народов Центральной Азии как целостной популяционной системы с использованием широкого спектра генетических объектов;
впервые дана оценка информативности каждого типа генетических объектов и на основании данных об изменчивости линий изученных генетических объектов в популяциях Центральной Азии получены детальные характеристики структуры генофонда коренного населения данного региона;
впервые комплексно определено соотношение западно- и восточноевразийских линий у народов Центральной Азии, проведены оценки уровня генетического разнообразия и степени генетической дифференциации популяций региона в целом;
впервые проведен филогенетический анализ мажорных гаплогрупп изученных генетических объектов;
впервые изучено положение народов Центральной Азии в системе генофондов популяций соседних регионов и Евразии в целом;
впервые у 6 этносов Центральной Азии изучены эволюционноадаптационные механизмы, необходимые в прогнозе формирования мультигенных патологий в регионе.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1. H.pylori с территории Цен тральной Азии подобна изолятам Западной Европы и сформирована вкладом двух различных предковых популяций -генотипы Ancestral Europe 1 (доминирующий) и Ancestral Europe2, причем для АЕ1-генотипа Центрально-азиатский регион вероятно является источником. Н,pylori с территории Центральной Азии формирует отдельные группы кластеров: установлено близкое родство таджикских, узбекских штаммов и иранских изолятов с севера Ирана. Киргизские изоляты (генотипы hpEAsia, hpAsia2) оказались ближе к популяциям с территории Сибири.
2. Высокое разнообразие генотипов IIBVна территории Центральной Азии -4 генотипа (А, С, D, G). Филогенетический анализ центрально-азиатских IIBV-генотипов с вариантами из других регионов мира показал близкое родство доминирующего генотипа D1 (0,78) с вариантами вируса Европы, Ближнего Востока и Африки.
3. Показатели генетического родства ио NRY у казахов, туркменов, каракалпак Турткуля на уровне одного и того же рода были максимальными: 0,54 (/(p<0,001), 0,34 (/(p<0,01) и 0,77 (/(p<0,001), соответственно. Коэффициенты родства на уровне клана для казахов, туркменов, каракалпак Кунграда, узбеков и каракалпак Турткуля были ниже: 0,30 (/(p<0,01); 0,21 (/(p<0,001) и 0,40 (/(p<0,001); 0,07 (/(p<0,05) и 0,09 (/(p<0,05), соответственно. На уровне племени эти показатели были негативными для всех тюркских популяций: -0,02 (/(p<0,05); -0,04 (/(p<0,001); -0,07 (р<0?01); -0,0011 (/(p<0,1) и -0,10 (/(p<0,01), соответственно.
4. Анализ HVS-1 мтДНК показал, что общий коэффициент уровня дифференциации для всех популяций был низкий: FST=0,013;p><0,0001. Уровень разнообразия между группами составил 0,6% (p><0,001) от общего уровня вариабельности. Показатель ген. различий между тюркскими и индоиранскими популяциями составил 0,55% (р<0,0283) от общей ген. вариабельности. Показатель ген. дифференциации на суб-этническом уровне был достоверно выраженнее в индоиранской группе (ZrST=0,0197; (p><0,001), чем среди тюркской (0,3%; (p>=0,10). Во всех популяциях в целом не обнаружено корреляции между генетическими и географическими дистанциями на глобальном уровне но мтДНК HVS-1: г= -0,00682,p>=0,502.
5. Анализ NRY показал, что уровень ген. дифференциации между этническими группами составил 5,6% (p><0,02); общая дифференциация между популяциями составила RST=0,186 (р<0,001). При комбинированном анализе, с учетом языковой принадлежности и образа жизни тюркских и индоиранских популяций, показатель ген. различий между двумя этими группами составил ~ 9,1%. Значения ген.дифференциации при сравнении на уровне этнос-этнос был чуть ниже, чем на уровне вну гри этносов: 5,6% - между этническими группами, 18,6%, и 13,7%. - между популяциями внугри этнической группы
6. Показатели гетерозиготности (H) и среднее число попарного различия (р) но мтДНК были высокими в скотоводческих популяциях (ср.H=0,99; ср.р=5,29) и в фермерских популяциях (ср.H=0,99; ср.р=5,32). Гетерозиготность (H) по NRY была ниже в скотоводческих группах, чем в аграрных - 0,86 и 0,99, соответственно (р<0,01). Номадные популяции демонстрируют более высокий уровень популяционной дифференциации (Rst) ио сравнению с фермерскими -0,19 и 0,06, соответственно (р<0,01). Показатели демографического роста (г) были ниже у скотоводческих популяций в сравнении с аграрными - 1,004 и 1,008, соответственно (р=0,056).
7. Уровень генетической дифференциации во всех этносах был выше по NRY в сравнении с мтДНК. У фермерских популяций не было выявлено значительной разницы в ген. дифференциации - FST (Y)=0,069 и FST(мтДНК)=0,034, тогда как среди патрилинейных номадных популяций уровень геноразнообразия был выше для мужской линии наследования – FST(Y)=0,177 и
FST (мтДНК)=0,010.Генетическое разнообразие популяционной структуры у патрилинейных скотоводов по аутосомным и X сцепленным маркерам составило: FST (A)=0,008 (0,006-0,010) и FST (X)=0,003 (0,001-0,006) (H0: FST(A)=FST(X); H1: FST(A)>FST(X); p=0,02). В билинейных фермерских популяциях различия аутосомных и Х-хромосомных маркеров были незначительными:FST (A)=0,014 (0,012-0,016) и FST(X) =0,013 (0,008-0,018 при p=0,36).
8. Анализ мтДНК показал, что возраст экспансии на территории Евразии(τw) значительно снижался с востока на запад (r=0,72; p<0,001). Возраст экспансии имел выраженную тенденцию к снижению с 30 тыс. лет на территории Китая до 17 тыс. лет в Западной Европе. Возраст экспансии в Центрально-азиатском регионе составил 26 тыс. лет. Результаты анализа экспансий по NRY также демонстрируют снижение генетического разнообразия с востока на запад Евразии (r=0,49; р<0,001). В Центральной Азии этот возраст составил 16 тыс. лет. Согласно результатам Batwing анализа NRY минимальный возраст происхождение узбекской популяции составляет 1232,71 лет (Ne=14088 (6765-23942); α=0,0108 (0,0065-0,0155)).
9. Пропорциональное распределение мультилокусных генетических вариаций среди этнических и лингвистических групп центрально-азиатских популяций показало, что более 98% всех вариаций были в пределах популяции (p<0,0001). Оценка этнической и языковой принадлежности при наблюдаемых вариациях показала достоверные соответствия - FCT=0,007; p<0,0001 и FCT=0,011; p<0,0001, соответственно. Не было найдено свидетельств географической изоляции в пределах каждой из тюркских и индоиранских групп популяций (p=0,363 иp=0,772, соответственно).
10. Анализ мультилокусного аллельного многообразия (AR) и гетерозиготности (He) показал различия между центрально азиатскими и другими популяциями и в аллельном многообразии (2 =105,29; d.f.=25; p<0,0001) и в гетерозиготности ( 2 =67,98; d.f.=25; p<0,0001).Дифференцированность популяций при мультилокусном анализе у населения Центральной Азии более выраженная, чем в других регионах Евразии: в европейских и ближневосточных группах попарная оценка FST варьировалась в пределах от – 0,011 до 0,015 и -0,008 – 0,021, соответственно; в восточноазиатских группах с -0,011 до 0.046; и наконец, в Центральной Азии эти показатели составили от -0,004 до 0,056. Гетерозиготность была значительно выше у индоиранской группы популяций, чем у тюркских (He=0,818 и He=0,787, соответственно; Z=-4.55; p<0,0001). Согласно мультилокусному анализу все 26 центрально-азиатских популяций незначительно, но достоверно различались (FST=0,015; CI99%=0,011-0,018; p<0,01).
История отношений между Узбекистаном и Индией уходит корнями в долгую жизнь. После обретения Узбекистаном независимости отношения приобретают новый смысл. В данной статье методом научного исследования, междисциплинарным подходом изучается двусторонние политические, исторические, экономические, отношений между Узбекистаном и Индией. В ходе анализа рассмотрены работы узбекских и индийских ученых, изучавших отношения между двумя странами. В научных трудах узбекских ученых, изучавших отношения между Узбекистаном и Индией, анализируются экономические, политические и культурные аспекты отношений. В частности, рассмотрены исследования Р.Асадовой и Н.Ибрагимовой, изучавших период отношений между двумя странами до 2000 года на уровне диссертационной работы Изучение истории взаимоотношений двух стран включает в себя научные статьи и диссертации С. Миркасимова, И. Нематова и И. Мавланова, которые с 1993 по 2004 годы были Чрезвычайным и Полномочным послом Республики Узбекистан в Индии. В статье рассматриваются взгляды индийских ученых Сканд Р., Тайал, Барун Де, Рахул Трипати, В. Чуб, Рамакант Двиведи, Рамгопал Агарвала, Мина Сингх Рой, Пракаш Шри, Раджорши Рой, К. Сантханам, г-н Бхаргав изучавшие, отношения между двумя странами. а также были изучены научные труды Митры. Периодические издания республики играют ключевую роль в освещении узбекско-индийских отношений. В работе исследуются информация авторов, опубликовавших в газетах статьи о дружеских отношениях между двумя странами.
В настоящей статье рассматриваются торгово-экономические отношения между Бухарским эмиратом и Афганистаном, отображенные в работах путешественников, послов, дипломатических чиновников, исследователей XIX и начала XX веков. В частности, анализируются материалы статьи Габайдуллы Амирова, опубликованной в журнале «Азиатский вестник» в 1825 году, где рассматриваются важные аспекты бухарско-афганских торговых отношений того периода, а также деятельность бухарских торговцев в городах Афганистана, таких как Герат, Кабул и торговые центры государства Афганистан. В статье изучаются материалы труда натуралиста Е.К. Мендорфа, члена экспедиции, возглавляемой А.Ф. Негри в Бухарском эмирате в 1820 и 1821 гг. В нем особое внимание уделяется изучению вопросов сельского хозяйства эмирата, производимого там хлопка, связанные с внешней торговлей Бухары в Афганистане, описиваются торговые маршруты Балх-Кабул и Бухара-Герат. В статье отмечается, что с 1930-х годов особое внимание уделялось торговым отношениям между Бухарским эмиратом и Афганистаном. В статье освещаются сведения, имеющихся в работах русского востоковеда Савельева, в которых Бухара играла особую роль в торговых отношениях восточных государств, даётся сведения о трех караванных путях, следующих из Бухары в Иран и Афганистан. Рассматривается информация, побывавщего в Средней Азии по особым инструкциям британского правительства А.Бернса, который изучал вопросы об афганцах в Бухаре, их торговой деятельности и особенно об афганских племенах, таких как лоханийцы, проживающих в районе Газна. Также была расследована информация посла П.И.Демезона, который был отправлен в Бухару в 1833-1834 годах и русского офицера И.В.Виткевича, собранная 1835-1836 годах в Бухаре. В работе особое внимание было уделено также изучению работы Н. В. Ханикова, побывщего в Бухаре в 40-х годах XIX века, имеющего информацию о товарах, ввозимых в Бухару из Афганистан и торговых караванах, следующих между Бухарой и Кабулом. С 50-х годов XIX века Россия придает большое значение изучению внешних отношений Центральноазиатских ханств с Афганистаном. Изучается работа П. Небольсина, отражающая торговые отношени между двумя государствами, рассматриваются номенклатуры традиционных товаров, такие как шелк, козья шерсть, медь, горшок, корочка, ножи, ножницы, олово, кожа, бритва, золотая пряжа, кашемир, шелковые ткани и бархат, а также обсуждается расстояние между Бухарой и Афганистаном. В исследованиях второй половины XIX - начала XX вв. А.Вамбери, М.И.Венюкова, В.Г.Григорьева, В.И.Масальского, М.А.Терентьева, А.Г.Серебренникова, Д.Н.Логофета и Губаревича-Радобильского описываются социально-политические и экономические положения Бухарского эмирата, также рассматривается информация о торговых отношениях между Бухарским эмиратом и Афганимстаном.
Врач общей практики играет ключевую роль в обеспечении взаимосвязи между поликлиникой и стационарном. Неправильная или неполная передача информации, отсутствие непосредственного контакта между врачом общей практики и врачом стационара, отсутствие стандартизации передачи пациента между поликлиникой и стационаром, проблемы в передаче медицинской документации, недостаточная вовлеченность пациента в лечебный процесс в стационаре и в поликлинике могут приводить к задержкам в лечении и повторным госпитализациям пациентов. Изучение мнений руководителей ЛПУ, проведение разъяснительной работы о сути реформ, объяснение путей и методов внедрение преемственности между стационарными и амбулаторно-поликническими учреждениями является одной из актуальных задач и напрямую может влиять на результаты проводимых реформ в системе здравоохранения.
В контексте усложняющейся системы международных отношений могущественные государства уделяют пристальное внимание фактору культурной дипломатии. Ведь этот фактор становится солидным критерием взаимовыгодного сотрудничества и стабильности. Культурная дипломатия не только способствует развитию и расширению международных отношений, но и повышает доверие и перспективные отношения не только между государствами, но и между народами. В частности, такие страны, как Россия и Китай, стараются эффективно использовать культурную дипломатию с учетом исторического опыта. Культурная дипломатия этих стран в международных делах направлена на восстановление исторических культурных связей с соседними странами. Следует отметить, что культурная дипломатия России и Китая проводится по-разному в каждом регионе или стране и имеет ряд схожих особенностей. В этой связи культурная дипломатия между Россией и Китаем с центрально азиатским регионом, включая Узбекистан, является важным элементом политики «мягкой силы», но также играет особую роль в развитии культурного сотрудничества между народами. Опыт не только ведущих развитых стран, но и России и Китая, крупнейших стран Евразийского региона, важен для Республики Узбекистан с богатой историей дипломатии, в том числе культурной дипломатии. Если они не примут во внимание свое геополитическое положение, свою военно-экономическую мощь, а также свою общую историю (с Россией) и свои интересы, Узбекистан не сможет строить с ними внешнеполитическую стратегию в геоэкономическом пространстве. Такие страны, как Россия и Китай, давно используют культурную дипломатию в качестве важного механизма внешней политики, и этот процесс продолжается и сегодня. Поэтому важно изучить особенности и опыт политики культурной дипломатии двух стран. В этой статье анализируется дипломатический опыт Китая и России в международных отношениях, в частности, сходства и различия между культурной дипломатией.
В данной научной статье проанализированы отношения между республиками Узбекистан и Турция. Корни сотрудничества между двумя странами, основанные на принципах взаимной дружбы и братства, уходят далеко в прошлое и играют важную роль в развитии эффективного стратегического партнерства. Рассмотрены вопросы и перспективы развития взаимовыгодного сотрудничества в политической, торгово-экономической и культурно-гуманитарной сферах. В частности, отмечается, что дружественные отношения между лидерами двух стран, регулярные встречи придают большой импульс развитию взаимного сотрудничества. Особое внимание уделяется изучению достижений и опыта Турции в области экономики, промышленности, текстиля и туризма, реализации взаимовыгодных проектов между предпринимателями двух стран, которое положит начало новому этапу развития сотрудничества. По-прежнему существуют неиспользованные возможности для сотрудничества между двумя странами в области промышленности, сельского хозяйства, транспорта, науки и образования, здравоохранения и многих других, которые одинаково выгодны как для Узбекистана, так и для Турции.
Цель этого обзора — представить имеющиеся данные в поддержку использования средств для ухода за зубами с высокой (> 1500 ppm) концентрацией фтора для профилактики и лечения кариеса у детей и подростков из групп высокого риска. Недавние данные из высококачественных систематических обзоров подтверждают взаимосвязь доза-реакция между профилактикой кариеса и уровнями фтора, а также есть убедительные доказательства из рандомизированных клинических испытаний в поддержку использования средств для ухода за зубами с высоким содержанием фтора. Требуются дальнейшие исследования в отношении использования таких продуктов на уровне населения или сообщества, и в настоящее время доказательства для средств для ухода за зубами, содержащих более 2900 частей на миллион, слабее, чем для тех, которые содержат 2800 частей на миллион или меньше.
Статья посвящена возникновению и развитию народной дипломатии в международных отношениях. Основное внимание уделяется толкованию международных и межэтнических дружественных отношений, анализу их этапов развития. Народная дипломатия является одним из важных аспектов развития международных отношений каждого государства. Термин «народная дипломатия» исторически был механизмом развития дружеских отношений между народами и государствами со времени его образования и до наших дней. Первый период формирования термина народная дипломатия связан с Востоком, а в 60-х годах ХХ века этот термин стал широко использоваться в международных отношениях на Западе. В то же время значение народной дипломатии расширяется и играет важную роль в развитии международных отношений. Народная дипломатия является важной частью внешней политики, обеспечивающей улучшение отношений между народами, продвижение интересов страны на международной арене и формирование ее позитивного имиджа. Народная дипломатия также является способом воздействия на мысли и поведение населения зарубежных стран. Сегодня народная дипломатия четко отражается на жизни всех развивающихся стран. Однако существует ряд проблем, связанных с масштабом и целью их реализации, уровнем обеспечения дружеских отношений между народами. Поэтому в статье также обсуждается вопрос народной дипломатии в международных отношениях, ее становления и этапов развития, его роли в международном сообществе. Особо отмечается внимание, уделяемое развитию народной дипломатии на международной арене в последние годы, в частности, и анализ работы, проводимой в этом направлении. В статье также раскрывается важность народной дипломатии и ее равно-правного развития дружеских отношений между народами.
В статье дан детальный анализ генезису развития взаимоотношений между палатами национального Парламента Великобритании в системе «сдержек и противовесов»: история возникновения парламента и его составляющих палат, законодательные и бюджетные процессы, практика применения права абсолютного и отлагательного вето, полномочия каждой палаты в принятии парламентских актов, разного рода биллей, реформы в сфере развития парламентаризма,
а также парламентская практика Великобритании в преодолении разногласий между палатами.
Последние исследования перевода включают в себя читателя, систему, ситуацию, точку зрения на целевой текст и направляют их на поле зрения. В настоящее время используется не только односторонняя тенденция перевода, но для того, чтобы обратить внимание на целевой текст, исследование прямого перевода предлагает новую тенденцию пересмотра концепции перевода путем диверсификации. Иногда при чтении целевого текста можно почувствовать недостаток, как будто там чего-то не хватает. Например, читатель может заметить, что целевой текст не включает некоторые важные части или чувства при чтении оригинала и целевого текста отличаются. Разница между исходным текстом и целевым текстом зависит от различий между культурами (странами, языками). Отклонение перевода видно в обоих направлениях. Известный переводчик Энтони Пим (Anthony Pym, 2010) говорит, что главная цель любого перевода - общение. Хороший переводчик не должен просто следовать исходному тексту, поскольку для читателя важно понимать оба текста. Другими словами, Пим показывает переводчику новое направление. Межкультурные различия могут стать хорошей отправной точкой для нового текста, новой языковой концепции, новой жизни. Перевод не должен быть просто эквивалентен исходному тексту. Он также не может игнорировать разницу между языками. Перевод должен давать знание ошибок и помогать их избегать. Языковой акт при переводе рождается через призму переводчика и включает в себя его знания для перевода. Это помогает переводчику создать новый текст. Данная работа посвящена роли автора и переводчика в создании нового текста посредством устного перевода. Автор данной работы акцентирует внимание на переводе мемориальной доски Театра имени Навои на три языка: узбекский, английский, японский.
Цель. Анализ клинико-функциональных и эхобиометрических показателей глаз у детей с артифакией в группе с достигнутой возрастной целевой рефракцией, с миопией и их матерей.
Материал и методы. В глазном отделении клиники Ташкентского педиатрического медицинского института проведён корреляционный анализ оптико-эхобиометрических показателей у 30 детей (30 глаз) с артифакией и их матерей (60 глаз). Дизайн исследования включал визиометрию, кераторефрактометрию, УЗИ обследование (A/В сканирование глазного яблока). Обследование детей проводили через 12-14 месяцев после экстракции врождённой катарактры (ВК) с имплантацией интраокулярной линзы (ИОЛ).
Результаты. Определена сильная прямая корреляция между оптической силой ИОЛ детей и теоретически планируемых к имплантации интраокулярной линзы матерей в группе с достигнутой целевой рефракцией. Этот факт может указывать на возможность формирования у ребёнка во взрослом состоянии такой же оптической силы ИОЛ, как у матери.
Выявлено отсутствие корреляции между оптической силой ИОЛ на глазах детей с псевдофакической миопией и теоретически планируемых к имплантации материнских искусственных хрусталиков.
Заключение. Выявлении прямые сильные корреляционные связи между оптической силой ИОЛ детей и теоретически планируемых к имплантации интраокулярных линз их матерей в группе с достигнутой к данному возрасту целевой рефракцией. Этот факт позволяет использовать показатели материнских глаз в качестве ориентира при подсчёте силы ИОЛ, имплантируемой детям, для достижения целевой рефракции. Отсутствие корреляции между силами преломления ИОЛ на детских глазах с псевдофакической миопией и ИОЛ их матерей может указывать на неадапти- рованность формулы SRK II с возрастной гипокоррекцией для подсчёта силы ИОЛ детям в группе риска чрезмерного усиления рефракции после операции.
В любом государстве уровень социальной стабильности, характеризуется, степенью взаимодействия между государством и религией и, оценивается с помощью двух основных критериев, по особенностям регулирования отношений между религиозными и государственными организациями. Во первых, наличием прямых и косвенных взаимодействий между существующий политической системой общества религии и религиозных институтов. Во вторых, религиозная жизнь общества в данном государстве, к примеру, замечено что религиозные организации имея возможность оказывать влияние на массы, демонстрируют обратные действия. В своем отношении к религиозным организациям государство имеет отдельные привилегии. Эти привилегии оцениваются уровнем обеспечения правовыми основами со стороны государства – это свобода вероисповедания, эффективность деятельности религиозных организаций и обеспечения контроля по соблюдению этих положений государственными органам
С момента установления дипломатических отношений между Кореей и Узбекистаном в 1992 году две страны постоянно развивают дружеские отношения в различных сферах, основанные на взаимовыгодном сотрудничестве и доверии,. В частности, подъем Кореи и Узбекистана на уровень особого стратегического партнерства в 2019 году стал важным событием в отношениях между двумя странами. Эти достижения не были достигнуты в одночасье, а являются результатом доверия, сотрудничества и усилий двух стран по поддержке друг друга на протяжении последних 30 лет. В 2021 году исполняется 30 лет дипломатическим отношениям между Кореей и Узбекистаном. С момента установления дипломатических отношений в 1992 году дипломатические отношения между двумя странами росли как в количественном, так и в качественном отношении. Сегодня президенты Кореи и Узбекистана иногда называют друг друга «Ака-Ука», а иногда называют друг друга «настоящими друзьями». Корея и Узбекистан стали настоящими братьями. Соответственно, Корея и Узбекистан, которые активно развивают дипломатические, экономические, социальные, а также связи в области здравоохранения, культуры и труда в качестве стратегических партнеров друг для друга, если они будут расширять сотрудничество в будущем и удовлетворять потребности друг друга и развиваются вместе.
В аналитической статьи показывается тенденции формировании, основные направления, влияюших факторов и предпосылки на Ўзбекско - Японские сотрудничества. Также раскрывается состоянии и переспективы его развития. Аналитического исследовании проведено на основе системного подхода, где Узбекско Японское сотрудничества расматривается как взимосвязнные элементы современных международных отношений. Такой подход позволил познанию внутренных закономерности развития международных отношений Азиатском континенте в которых Узбекистан является ведушим элементом в Центральной Азии а Япония на Востоке. Применении Логико - исторического подхода позволил раскрытии содержании и характер динамика развития двухсторонных отношений. Показано состояние и практические действие, заинтерованности Япониии в расширении сотрудничества. Взаимоотношение в сферы торговли, экономике, културной – гуманитарной сферы способствуют в превращение Центральной Азии стабильно развитой экономического пространства. В достижение поставленных цель и задачи автор всесторонне аналитически обработал факты, событий, процессов а также выступлений руководителей, политиков имеюших отношений двухстороннего сотрудничества между Узбекистаном и Японией. Проанализировано содержание соглашений, договоров, меморандимов подписанных между двумя странами. Результаты аналитического иссследования показывает, что во первых, Япония является стратегическим партнером Узбекистана. Это определяет приоритетность и роль во взаимоотношениях. Двухсторонные связи носит исторический характер, имеет геполитический и геостратегические значении в международных отношениях в Азиатском регионе. Во вторых, двухсторонные сотрудничества постепенно развивается и переросло нового стабильного этапа способствуюших появлении нового уровня отношений. Эффективное использование еўе незатронутых потенциала Японии который содействуют в социального - экономическом развитии государств Центральной Азии в дальнейшем спососбствуют интеграции региона в систему торгового – экономических и транспортных систем мира. В свою очередь эти процессы требуют проведении системных и стратегических исследований которые выявляет и определят перспективы развития двухсторонных и многосторонных отношений между Узбекистаном и Японий.
Человек рождается в семье и растет в качестве члена этой семьи. Семья - это крепость, соединяющая родственными узами мужа и жену, родителей и детей, братьев и сестер. Кровное родство и брачные родственные отношения составляют основу взаимоотношений в обществе, включающая права, обязанности и ответственность каждого. Такие отношения в данном обществе называется родством. Слова выражающие родственные отношения обозначаются терминами родства. Изучение терминов родства всегда было в центре внимания исследователей. Систематизация этих терминов остается проблемой, которая еще не полностью решена в обоих языках. С этой точки зрения их можно понимать как совокупность элементов, которые объединены общими чертами. В данной научной статье рассматривается проблема терминологии родства, а также сравниваются названия терминов родства в японском и узбекском языках. Выделяются и описываются характерные особенности между ними. Анализируются прямые и боковые родственные отношения с восходящей линии (дедушка) до нисходящий линии (внук) как предмет исследования. Задачей данной исследовательской работы является выяснить и решить такие вопросы как: Однозначно ли значение терминов родства в японском и узбекском языке; Прослеживается ли между ними параллель; Одинаковые ли структуры отношения или есть различия. В данной научной статье систематизируется наименования родственных отношений в японском и узбекском языках, их значение и отношение между ними. Aнализ терминов родства, основанный на трех аспектах, показал, что эти три отношения взаимосвязаны, то есть они имеют общую связь между ними и что они влияют на семантические отношения наименований. В японском и узбекском языках наименования кровного родства соответствует, но есть различия в отношениях. В данной статье предпринята попытка раскрыть различия наименований родственных отношений, их значения и взаимосвязанные отношения с точки зрения дальнего родства.
В статье проанализированы особенности формирования и этапы развития, вплоть до начала ХХ века, торогово-экономических отношений между Китаем и Австралией. Отмечено, что экономические отношения между этими двумя странами является основным составляющим экономической среды в Азиатско-Тикоокеанском регионе (АТР).